Ловушка - Страница 8

— Только туфли.

Они прошли в гараж, где стоял ее старый «порше», открыли дверь, она скользнула в машину и завела двигатель. Они проехали полмили на север до его мотеля.

Кристал вела машину медленно, чтобы масло прогрелось. Большие колеса то и дело натыкались на ямы и неровности старой дороги. Кристал остановилась около неоновой вывески над входом в мотель и осталась сидеть за рулем, не выключая двигателя, чтобы он не заглох. Ричер открыл дверь, но тут же осторожно ее прикрыл.

— Поехали, — сказал он. — Там нет ничего такого, что я хотел бы забрать.

В свете, падающем от приборной доски, он видел, как она кивнула.

— Ладно, тогда пристегнись, — велела она ему.

Они медленно проехали по городу, потом по Северной Рузвельт-драйв, затем Кристал проверила показания приборов и повернула налево, на шоссе. Включила радар, вжала педаль в коврик, и Ричера придавило к кожаному сиденью, словно он покидал Ки-Уэст на борту боевого истребителя.

Всю дорогу на север до Ки-Ларго спидометр показывал трехзначную цифру, и Ричер получал настоящее удовольствие от езды. Кристал отлично управлялась со своей машиной. Ловкими, экономными движениями она переключала скорости, заставляя мотор ровно урчать, удерживая крошечную машинку посередине полосы и умело используя силу, возникающую при повороте. Она улыбалась, и свет от приборной доски озарял ее безупречное лицо. Управлять «порше» на большой скорости не просто. Тяжелый двигатель находится у задней оси и в любой момент может превратиться в обезумевший маятник, захватив врасплох зазевавшегося водителя. Но Кристал делала все правильно, и они мчались вперед, точно на сверхзвуковом самолете.

Потом запищал радар, и примерно в миле впереди появились огни Ки-Ларго. Кристал резко сбросила скорость, проскочила город, снова вжала педаль акселератора в пол, и они понеслись дальше сквозь ночь. Уверенный поворот налево, через мост, и на север в сторону городка под названием Хоумстед, пристроившегося на ровной плоской дороге, проложенной на болоте. Потом новый поворот, направо, и вот они уже мчатся по шоссе на огромной скорости, радар установлен на максимум. Они прибыли в аэропорт Майами около пяти часов утра. Кристал остановилась на парковке и, не выключая двигателя, стала ждать, что будет дальше.

— Спасибо, что подвезла, — сказал Ричер.

Она улыбнулась.

— Я получила удовольствие, — ответила она. — Можешь мне поверить.

Он открыл дверцу, но остался сидеть, глядя куда-то вперед.

— Ладно, думаю, мы еще увидимся, — проговорил он.

Кристал тряхнула головой.

— Нет, не увидимся, — сказала она. — Парни вроде тебя никогда не возвращаются. Ты уедешь и не вернешься.

Ричер некоторое время сидел в уютном тепле ее машины. Двигатель тихонько ворчал, глушитель равномерно стучал, охлаждаясь. Кристал наклонилась к Ричеру, отпустила сцепление и поставила машину на первую передачу, чтобы было удобнее, затем просунула руку ему под голову и крепко поцеловала в губы.

— До свидания, Ричер, — сказала она. — Я рада, что мне наконец удалось узнать твое имя.

Он поцеловал ее в ответ, так же крепко, долгим поцелуем.

— А тебя как зовут? — спросил он.

— Кристал, — ответила она и рассмеялась.

Он засмеялся вместе с ней и вышел из машины. Кристал потянулась к дверце с его стороны, закрыла ее и умчалась прочь. Ричер стоял на тротуаре и смотрел ей вслед. Она повернула перед автобусом, который принадлежал отелю, и скрылась из виду. Вместе с ней, словно след выхлопа ее машины, исчезли три месяца его жизни.

В пять часов утра исполнительный директор лежал на своей кровати без сна и смотрел в потолок. Его совсем недавно покрасили, как и весь дом, находившийся в пятидесяти милях к северу от Нью-Йорка. Исполнительный директор заплатил художникам по интерьеру больше, чем его служащие зарабатывали за целый год. На самом деле он им не платил. Он провел счета через свой офис, и их оплатила компания. Этот расход значился в секретных электронных таблицах и являлся частью семизначной суммы, которая шла на содержание дома. Семизначная цифра в графе «дебет» тянула его бизнес на дно, как тяжелый груз — корабль. Как последняя капля воды, переполняющая чашу.

Его звали Честер Стоун. Его отец и дед тоже носили имя Честер Стоун. Это дело основал его дед в те времена, когда электронные таблицы назывались бухгалтерскими книгами и их писали от руки самой обычной ручкой. Правая сторона бухгалтерских книг его деда, та, где значился кредит, производила впечатление. Его дед был часовщиком, который почти сразу понял, какой популярностью будет пользоваться кино. Благодаря своему знанию шестеренок и сложных маленьких механизмов он построил проектор. Первый Честер Стоун взял в партнеры человека, который смог организовать поставки оптики из Германии. Вместе они подмяли под себя рынок и сделали огромные состояния. Его партнер умер молодым и не оставил наследников. В Америке начался настоящий бум кино. Появились сотни кинотеатров. Сотни проекторов. Потом десятки тысяч. Затем звук. «Синемаскоп». И громадные суммы в графе кредит.

Потом появилось телевидение. Кинотеатры начали закрываться, а те, что продолжали работать, цеплялись за старое оборудование, пока не умирали. Его отец, Честер Стоун II, встал во главе компании. Начал расширять ее возможности. Сообразил, что пришло время любительского кино и восьмимиллиметровых проекторов. Яркая эра «Кодахрома». Запрудер. Новый завод-изготовитель. Огромные прибыли, сделанные на медленной широкой ленте первых компьютеров «Ай-би-эм».